Чтобы тебя «не съели», крепче держись за пальму

Ростов-на-Дону, 23 ноября 2018. DON24.RU. По определению известного российского биохимика академика Владимира Скулачева, человек начинает стареть с 10 лет – именно с этого возраста снижается его иммунитет, мышцы начинают ослабевать в 21–25 лет, глаза и кости – после 35, а антираковая защита – после 40. Если фотографировать человека каждый день в течение всей жизни – а такие эксперименты проводились, – можно в целом представить визуальную картину старения. О том, что же с нами происходит на биохимическом уровне, когда мы стареем, как можно этому противостоять и конкурировать с молодыми, программа «Третий возраст» поговорила с доктором биологических наук, директором Академии биологии и биотехнологии ЮФУ Владимиром Чистяковым.

Кстати, геронтологи утверждают, что потенциальный биологический резерв жизни – 35–40 лет, то есть если средняя продолжительность жизни в мире 70–80 лет, то человек, гипотетически, может жить 110–120 лет.

– У вас, биологов, есть потрясающая возможность заглянуть глубоко внутрь человека. В лабораториях Академии биологии и биотехнологии есть микроскопы, увеличивающие до 1000 раз, и электронный микроскоп – до 500 тысяч раз. Что является биомаркерами старения на этом, клеточном уровне? 

– На биохимическом уровне происходит очень много всего. Во-первых, меняется гормональный фон. Гормоны не увидеть ни в какие микроскопы, но мы можем достаточно точно определить их уровень. Есть такой гормон эстрадиол – женский половой гормон, этот гормон отвечает за защиту клеток от активных форм кислорода. С возрастом уровень эстрадиола у мужчин плавно снижается по пологой прямой, а у женщин он долго держится на высокой отметке, а потом резко падает вниз. Вот почему мужчины и женщины стареют по-разному. Женщины – по принципу: девушка, девушка, девушка, старушка, умерла; а мужчины деградируют постепенно, без таких резких границ. Вообще, гормональный фон сильно меняется при старении. Поседение волос и появление морщин тоже управляется гормонами. Лет в 35 я мог ходить на руках, сейчас не могу – вес добавился. Кстати, это еще один маркер – ожирение. Также уменьшается количество мышечной ткани, мышцы становятся слабее, это явление называется саркопения, самое обидное, что и сердечная мышца тоже. Самый четкий биологический маркер на клеточном уровне – это падение числа клеток. Есть такая вилочковая железа, тимус, которая управляет иммунитетом, она как песочные часы, и есть определенное количество клеток, которое снижается до нуля. В мои годы она деградирует практически полностью. Вот почему после 60–70 онкологией болеют значительно чаще, чем в молодые годы.

Наконец, на уровне ДНК важные маркеры – укорочение теломер, накопление мутаций в ядерной и митохондриальной ДНК.

Насчет митохондрий надо пояснить, что в клетках есть такие частицы, митохондрии, которые отвечают за выработку энергии в клетках и за управление многими клеточными процессами. Когда в митохондриях накапливаются мутации, они хуже управляют и клетки хуже работают.

– Существует теломерная теория старения, что же такое теломеры и как от них зависит, сколько и как нам жить?

– Идея этой теории принадлежит нашему соотечественнику Алексею Оловникову. Этот талантливый человек за 20 лет до физического открытия теломер предсказал их существование, но, как часто бывает, когда за это открытие давали Нобелевскую премию, про него забыли. Теломеры – это концы хромосом, они с возрастом действительно укорачиваются, это связано с окислительными повреждениями.

– Есть исследования, доказывающие, что стрессы матерей по поводу проблем с детьми значительно укорачивают их теломеры. Как вообще стрессы влияют на человека на биохимическом уровне?

– Да, стрессы провоцируют укорочение теломер. Если клетки, которые делятся, взять из организма и начать выращивать при высокой концентрации кислорода, то их теломеры укорачиваются быстрее, а при низкой – медленнее, но если при низкой добавить перекиси водорода, то укорочение снова идет быстрее. А при стрессах вырабатывается именно перекись водорода. Поэтому чем меньше стрессов, тем медленнее стареет человек.

– Одна из общих черт долгожителей – умение получать удовольствие от жизни: от еды, путешествий, природы, произведений искусства. Какие биохимические процессы происходят в организме человека и как это способствует омоложению?

– Все может быть, возможно, это изучали, но я не знаю. Дело в том, что организм – очень сложная система, и я не удивлюсь, если выяснится, что есть встроенные природой механизмы защиты теломер, которые так включаются.

– Ученые Анисимов и Жаринов исследовали базу данных продолжительности жизни людей разных специальностей в 250 тысяч единиц учета. И доказали, что люди с высоким IQ живут дольше. Интеллект и возраст – какая связь?

– Возможно, высокообразованные люди меньше сталкиваются с неблагоприятными факторами производственной среды. Они редко работают в ночную смену, а нарушение режима сна – вещь убийственная для теломер и прочего. Потому что одна из самых сильных защит от стресса – это гормон мелатонин, который вырабатывается во время сна именно в темное время суток, а в зрелые годы – значительно хуже. Поэтому как бы человек ни старался компенсировать ночную работу дневным сном, старение будет ускоряться.

– Как вы оцениваете возможные стратегии, технологии увеличения продолжительности жизни?

– Технологий в привычном понимании этого слова еще не существует, нет такой фабрики, куда можно было бы прийти и попросить, чтобы тебе продлили жизнь. Но есть достаточно интересные разработки в этом направлении. Вообще, технологии хорошо развиваются, когда есть теоретическая база. Импульс появлению технологии борьбы со старением дала концепция феноптоза, разработанная Владимиром Петровичем Скулачевым. Феноптоз, чтобы не вдаваться в теоретические дебри, это концепция запрограммированного старения. Раньше старение воспринимали как элементарный износ, а Скулачев сформулировал идею феноптоза как специальной программы. Доказательством ее существования служит тот факт, что если для развития какой-то формы нужно, чтобы она перестала стареть, то природа отключает механизм старения. Есть в природе, к примеру, такое животное, голый землекоп, оно не стареет и не болеет раком.

– То есть когда природе нужно, она старение отключает, но не значит ли это, что природа и включает противоположную программу – самоликвидации человека, чтобы не было перенаселения?

– Конечно, и дело даже не в перенаселении, ведь если ресурсы ограничены, перенаселения не будет. Суть идеи Скулачева в том, что для природы по целому ряду причин очень опасны нестареющие существа. Старение – один из ускорителей эволюции: биологические особи, которые старели, вытеснили в большинстве случаев тех, которые не старели.

– Правильно ли я поняла, что, по версии Скулачева, программу старения можно просто отключить или купировать?

– Раз природа, когда нужно, это делает, значит, это смогут сделать и люди – в этом позитивный эффект концепции феноптоза. А как пытаются отключить программу старения? Здесь можно вспомнить опыт американской исследовательницы Элизабет Периш – она, можно сказать, Юрий Гагарин в биотехнологиях. Потому что она сконструировала генноинженерную систему, которая призвана прекратить укорочение теломер у человека, отменить сокращение мышечной массы, и проверяла это не только на мышах, но и ввела эту биоконструкцию себе. В Америке, где генная инженерия человека запрещена, этого нельзя было делать, поэтому в 2015 году она уехала в Бразилию и с тех пор выпускает пресс-релизы и показывает, что ее теломеры перестали укорачиваться. При этом она очень рискует, потому что удлинение теломер – один из признаков развития раковых клеток.

– То есть природа и здесь сдерживающие механизмы включила?

– Да, раковые клетки бессмертны, поэтому этот механизм работает. Но если говорить об Элизабет Периш, то, судя по пресс-релизам, у нее все хорошо: несмотря на то, что ей за 40, у нее теломеры 20-летнего человека.

– А вы чувствуете свой возраст?

– Чувствую, конечно. Соображаю хуже, забываю больше.

– Работая все время с молодыми, как ощущаете разницу в возрасте?

– Очень ощущаю. Во-первых, существует барьер поколений, может быть, скажу контрреволюционную вещь, но мы потомки существ, которые практиковали каннибализм, – старых просто съедали. Об этом замечательно писал Чарльз Дарвин в «Путешествии на корабле «Бигль»: когда одного индейца спросили, почему во время голода стариков съедают первыми, а потом собак, он ответил, что собака ловит выдру, а старуха – нет. Этот стиль поведения никуда не делся, трансформировался, конечно, в такие благородные вещи, как борьба идей, смена научных школ, но генетическая основа этого – «старый добрый» каннибализм. Но к этому надо относиться хорошо, мне это даже нравится, потому что, когда мои ученики считают, что я выжил из ума, это отлично, и только так они могут развиваться. Они никогда не признаются в этом, но я вижу.

Была такая группа французских математиков под псевдонимом Николя Бурбаки, они сделали для развития математики колоссально много, мощно продвинули фундаментальную науку, на десятки лет вперед, так вот они безжалостно изгоняли из своей команды сотрудников, которым исполнялось 35 или 40 лет. Этот процесс они называли кокосотизацией, от слова «кокос», объясняя это своеобразной аналогией с обрядом племени дикарей, которые соплеменников определенного возраста загоняли на кокосовую пальму и трясли ее. Если не падал, значит, молодой, если падал – ну, сам виноват…

– Это такая жесткая конкуренция?

– Конечно, но, к счастью, биология – это ремесло, поэтому даже если я хуже соображаю, то за счет того, что я могу что-то делать и показать, как это делать руками, мои ученики терпят меня.

– Какие антивозрастные технологии применяете вы сами, что делаете, чтобы не стареть?

– Конечно, что-то применяю: так как по 10 часов сижу за компьютером, то, если бы не защищал глаза, наверное, уже ослеп бы – пользуюсь препаратом, разработанным Скулачевым. Но, поскольку лет мне еще не так много, 58, стимуляторами пользоваться рано.

– Какими стимуляторами?

– Не могу назвать, потому что это будет звучать как реклама.

– Но есть такие?..

– Да, их задача – раскрутить обмен веществ и повысить работоспособность.

– Ваше отношение к конечности жизни?

– Нормальное. Я считаю, что если мужчина и боится смерти, он не должен показывать этого. Я долгое время работал в морских экспедициях и научился у моряков, что бояться смерти – стыдно. Это первое, а второе – можно ведь по-разному прожить жизнь… Однажды мне приснился сон, что я работаю клерком, проснулся с ужасом. Есть ведь люди, всю жизнь проработавшие в офисе, в лесу ни разу не ночевали, из ружья не стреляли, но в конце их жизни ждет такое потрясающее приключение, как смерть, – это же здорово.

– От чего вы получаете удовольствие в жизни?

– От многого: от еды, от выпивки, от встреч с хорошими людьми, от работы…

– Ваше кредо?

– Как сказал Борис Пастернак, «не надо заводить архивы, над рукописями трястись». Надо жить порядочно, и все.

– Что действительно дорогого стоит в жизни?

– Наверное, чистая совесть – это такое богатство, которое мало кто себе может позволить. Человеку, которому это удалось, с одной стороны, повезло, а с другой – он работал над этим и победил обстоятельства.

Комментировать

Редакция вправе отклонить ваш комментарий, если он содержит ссылки на другие ресурсы, нецензурную брань, оскорбления, угрозы, дискриминирует человека или группу людей по любому признаку, призывает к незаконным действиям или нарушает законодательство Российской Федерации
Комментарии
(1) комментариев

Шутки про водку и непривычная открытость: как донские студентки покоряют заграничные вузы

Ростов-на-Дону, 8 октября 2019. DON24.RU. Трое студентов из Ростова-на-Дону, поступившие в зарубежные вузы, получили социальную поддержку от московской школы управления «Сколково». В рамках программы «Глобальное образование» три ростовчанки – Мария Сенинец, а также Валентина и Юлия Тамбовцевы – стали обладательницами гранта на обучение за границей при условии, что, получив диплом, они не меньше трех лет проработают по полученной специальности в России. Корреспондент информационного агентства «ДОН 24» побеседовала с девушками и узнала, как приняли их далекие страны, как протекает их учеба и какие планы они строят на ближайшее будущее.

Опа-опа, Америка-Европа

Сестры Юлия и Валентина Тамбовцевы учились в Донском государственном техническом университете. По их словам, о возможности получить грант на высшее образование за границей они узнали на одной из международных выставок, проходивших в Ростове в 2016 году. И воспользоваться ею они решили сразу.

«Нам оставалось поступить в зарубежный вуз и пройти отбор среди возможных участников, заполнив анкету на сайте и предоставив документ о поступлении. Для этого не требовалось сдачи дополнительных экзаменов или написания научных статей», – рассказали девушки, уточнив, что наличие опыта работы и опубликованных статей все же были при отборе преимуществом.

Сейчас сестры проходят обучение по направлению «Инженерные кадры» в Техасском университете в Остине, США.

Мария Сенинец же получила степень магистра в ДГТУ и совмещала преподавание на кафедре «Мировые языки и культуры» там и в Центре международного обучения и тюнинга. Во время учебы в магистратуре она изучала испанский как второй иностранный язык, контактировала с испаноязычными партнерами вуза, координировала работу дискуссионного клуба на кафедре, а также занималась переводом текста меморандума о российско-испанском сотрудничестве, подписанного в целях распространения в России изучения испанского языка.

Поняв, что этот язык стал занимать все большее место в ее жизни, она решила, что хочет познакомиться с образовательной системой Испании изнутри.

«Вопрос страны обучения был для меня предопределен. Что касается университета, то тут тоже у меня не было сомнений. Как только в списке программы появился Автономный университет Мадрида, я сразу начала поиски научного руководителя. Это очень престижный университет в Испании. Кроме того, Мадрид – это столица Испании, административный, культурный, политический и географический центр», – поделилась ростовчанка.

С 2016 года Мария проходит обучение по направлению «Педагогические кадры».

Приветливые американцы и открытые испанцы

Рассказывая о том, как проходил процесс вливания в студенческое сообщество других стран, все три девушки признались, что проблем у них с этим не было. И в США, и в Испании к гостям из России отнеслись дружелюбно.

«США – страна удивительного культурного и национального разнообразия, поэтому здесь не принято судить человека по тому, где он родился или откуда приехал. Поначалу было сложно приспособиться к необыкновенной приветливости и открытости американцев, но это сложно назвать дискомфортом. Скорее наоборот, возможностью научиться у них дружелюбию и уважительному отношению к окружающим. За два года, проведенных в Америке, мы ни разу не столкнулись с отрицательным к нам отношением из-за того, что мы из России», – признаются Валентина и Юлия.

Мария, в свою очередь, призналась, что с испанцами ей приходится сложновато, но всему виной разнообразный и быстрый испанский язык.

«До поступления у меня был сдан международный экзамен DELE по испанскому на уровень В2. Потом, уже в Мадриде, я прошла обучение в официальной школе языков на уровне С1 и сдала соответствующий экзамен. Официальные школы языков в Испании – это государственные учреждения, дипломы которых ценятся выше, чем международный экзамен DELE. Но тем не менее когда, например, мы в университете идем на обед, я все еще не могу полноценно участвовать в беседе. Если в ней принимают участие несколько человек из разных регионов Испании, а также из стран Латинской Америки, я просто не успеваю обрабатывать информацию и выдавать реакцию, так как они очень быстро говорят, все с разными акцентами, и не ждут паузы, чтобы вставить свой комментарий, постоянно перебивают. Это не считается грубым, но только в неформальной обстановке», – рассказывает девушка.

Она добавила, что в менталитете испанцев также есть некоторые вещи, к которым ей было сложно привыкнуть.

«Испанцы любят задавать очень личные вопросы малознакомым людям, чем иногда ставят меня в ступор. Вообще, многое, что в России считается дурным тоном, здесь норма. В университете, например, между студентами и преподавателями нет никакой субординации. Да, скажете демократия, но я знаю, какие неудобства это доставляет преподавателям. При этом преподаватели могут прийти в университет в спортивном костюме или в шортах. У нас так не принято», – отмечает Мария, подчеркивая, что большинство испанцев – очень открытые и дружелюбные люди.

Впрочем, стереотипы о русских все же бытуют и в той стране, и в другой.

«Самые распространенные стереотипы – это то, что в России круглый год зима и медведи по улицам ходят!» – смеются Юлия и Валентина.

Испанцы же в этом отношении оказались оригинальнее, хотя и не намного:

«Часто приходится слышать шутки про шпионаж. А еще классический вопрос: «Как ты там живешь в этом холоде?» И когда я говорю, что в Ростове летом +40, это вызывает недоумение. Я помню, на одном семинаре со студентами магистратуры зашел разговор о России, и один студент сказал, что он про Россию знает только три слова: водка, холод, коммунизм. Да, медведи с балалайками уже не в моде», – заметила Мария.

По ее мнению, на формирование подобных стереотипов во многом влияют местные СМИ.

«В Испанию доходят только самые странные новости. Например, что в Сибири люди отравились шампунем (когда был случай с настойкой боярышника) или что гражданку Испании приговорили к пяти годам тюрьмы, за то, что она украла в аэропорту Пулково всего лишь губную помаду. В то время как она была задержана до выяснения обстоятельств кражи косметички с украшениями на достаточно крупную сумму, которую она, к тому же, украла прямо под камерой видеонаблюдения. Много мемов про Россию появляется в социальных сетях при любом удобном случае. Из последних, например, помните парня из УРФУ, который хотел сфотографироваться возле президента? Я впервые узнала о нем от испанских друзей, приславших мне мем-гифку с подписью «Как выиграть путевку в ГУЛАГ», – рассказывает девушка.

Научная семья

Несмотря на то что и американская, и испанская система образования кардинально отличаются от российской, все три девушки отзываются об учебном процессе крайне положительно.

«Поначалу было очень сложно приспособиться к учебному процессу, но со временем стали четко видны его преимущества. Архитектурная школа Техасского университета является одной из лучших в США и дает возможность студентам без получения степени бакалавра архитектуры получить степень магистра архитектуры, что невозможно сделать в России. Нам открыт доступ к многочисленным инновационным технологиям, таким как 3D-принтеры, лазерные установки, деревообрабатывающие станки и дроны, что позволяет воплощать самые креативные идеи в жизнь. Каждый из преподавателей Архитектурной школы имеет стаж работы в лучших архитектурных фирмах Америки, а также в самых престижных университетах, благодаря чему возможен баланс между теоретическим материалом и практическими навыками», – делятся сестры Тамбовцевы.

Мария Сенинец тоже признается, что учеба в аспирантуре не дается легко, и дело тут в ее специфике – аспирантам предоставляется практически полная автономия. То есть у них нет общей для всех образовательной программы.

«В первый семестр аспирант совместно с научным руководителем разрабатывает план проведения диссертационного исследования, который утверждается координационным советом программы. У каждого аспиранта он свой, индивидуальный, и со многими, кто обучается по этой же программе, я просто не знакома. Основными попутчиками на моем пути стали участники исследовательской группы по наднациональной образовательной политике GIPES. Это уникальное междисциплинарное сообщество педагогов, исследователей, аспирантов и студентов, объединенных общими темами исследований. А еще это мощный источник информации по узкой тематике. В рамках группы проводятся различные образовательные мероприятия, проекты, пишутся совместные научные работы и так далее. Именно участники исследовательской группы стали моими вдохновителями, единомышленниками и друзьями, которые всегда готовы подсказать и помочь. Это моя научная семья», – признается Мария.

А потом – назад в Россию, знания применять

Несмотря на то что до завершения обучения еще далеко – сестры Тамбовцевы окончат магистратуру в 2020 году, а Мария Сенинец защитит диссертацию в 2021 году, – девушки уже задумываются о том, что будут делать по возвращении в Россию.

Мария отмечает, что защита диссертации – это только начало научной жизни исследователя. Она планирует разместить публикации результатов своей работы в различных научных изданиях – на испанском, русском и английском языках. А затем – вернуться в Ростов, где она надеется принести пользу.

«В программе помимо списка зарубежных университетов для обучения есть список рекомендованных работодателей. Мой родной ДГТУ входит в этот список. Мне хотелось бы работать на развитие отношений с Испанией и испаноговорящими странами, в том числе с целью проведения педагогических сравнительных исследований. Я думаю, такой обмен опытом, идеями и результатами исследований был бы очень полезен», – считает девушка.

Она подчеркивает, что в России ученые ориентируются на англо-американский опыт, в то время как, на ее взгляд, в Испании и Латинской Америке есть сильные научные школы, которые мало известны российской академической общественности:

«Российские научные школы тоже малоизвестны в испаноговорящем мире. При этом труды российских педагогов прошлого (Толстого, Макаренко, Выготского) очень ценятся там. Установление диалога между испаноговорящими и русскоговорящими педагогами-исследователями я вижу как свою профессиональную миссию в долгосрочной перспективе».

Юлия и Валентина, в свою очередь, рассчитывают получить достойную работу в одной из архитектурных фирм Ростова, с которой сотрудничает программа «Глобальное образование». Однако, на их взгляд, сегодня список подходящих работодателей невелик, и они надеются, что за год он расширится.

«Несмотря на то что Ростов является нашим приоритетным местом поиска будущей работы, мы открыты всем возможностям и будем рассматривать также и другие города, так как уверены, что навыки, полученные в США, будут востребованы во многих архитектурных фирмах по всей России», – добавляют девушки.